20.04.2009 в 08:37
Пишет ГРЕШНЫЙ АНГЕЛ:Ежики
URL записиСказки о ежиках...
Летать
читать дальшеОднажды ёжики захотели летать. Несомненно, с коварными целями. Вот скажите, для чего может ёжику пригодиться летать? Яблоки и так на землю падают, ужики по земле ползают, а не на деревьях растут. О грибах вообще не говорим. Значит, каверзу какую замышляют. Или и того хуже.
Лётчик Торопыкин шёл по взлётному полю к своему самолёту. В руке у него был бутерброд, с маслицем и колбаской, и он, громко чавкая, с удовольствием жевал его.
— Это Вы летать учите? — внезапно раздался строгий голос.
Торопыкин подавился бутербродом и огляделся. Вокруг никого не было. Он потряс головой.
— Так это вы летать учите? — снова спросил голос.
— Ну, я, предположим, — осторожно ответил Торопыкин. — А кто спрашивает?
— Мы, — вышел из травы Главный Ёжик.
Торопыкин снова подавился бутербродом и шлёпнулся на траву задом. Ёжик сурово смотрел ему в глаза.
— Слушайте, а зачем вам летать? — прошептал Торопыкин.
— Нада, — уклончиво ответил Главный Ёжик.
— У вас что, и самолёт есть? — изумился лётчик.
— Какой самолёт? Зачем самолёт? — удивился Ёжик.
— Ну, самолёт. Что б летать, — пояснил Торопыкин.
— Нет, нам так надо. Без самолётов, — серьёзно сказал Главный Ёжик.
— Ну, так это же совсем просто! — злорадно сказал лётчик Торопыкин, которому помешали есть бутерброд. — Встаёте, вытягиваетесь, распускаете иголки, и передними лапами начинаете быстро-быстро махать. И летите.
— Так? — спросил Ёжик, встав на задние лапки, вытянувшись и быстро-быстро замахав передними.
— Ага! — хихикнул в кулак Торопыкин. — Короче, тренируйтесь, — и, ухмыльнувшись, зашагал по полю, подкидывая в руке яблоко.
За его спиной ёжики медленно поднимались в воздух.
Ежики и паровозы
читать дальшеОднажды ёжики решили умереть за паровозы. Зачем, как, почему – вы меня не спрашивайте. По ёжикам я не эксперт, они сами по себе, я сам по себе. Они – коварствуют, я – открываю миру глаза. Но насчёт умереть – это они хорошо придумали. Только приветствую. За, можно сказать. Обеими руками. Ежам не место в цивилизованном мире. Но как-то мне это всё подозрительно. Ведь ёжики никогда ничего не делают просто так. Зачем же они хотят умереть за паровозы?
- Начальник! Начальник! Там того! Этого… - стрелочник Кузьмич нервно крутил в руках картуз.
- Кузьмич! Сколько раз я тебе говорил – не тревожь, не тревожь хозяйский сон! – вальяжно сказал начальник станции и лениво стегнул Кузьмича розгой по тощему заду.
- Благодарствуем, барин, - сказал Кузьмич, согнувшись до полу. – Токма дело срочное, неотложное.
- Ну что Кузьмич, что в нашей дыре может быть неотложного? – спросил начальник станции, чеша давно немытую пятку.
- Ежи! – громко прошептал Кузьмич. И страшно выпучил глаза.
- Какие ежи? – опешил начальник станции, моментально усевшись на кровати.
- Серые! На рельсах. Лежат, как Каренина, трагически так. А в лапах – транспаранты. А на транспарантах – надпись. «Умрём», пишут, «за поезда!».
- Да, странное дело. За ежей-то нас не погладят по головке. Выпрут, как есть выпрут, если ситуацию не разгребём. Пошли-ка туда, разберёмся, - и начальник, напялив халат с розами и турецкую феску, энергично пошёл изучать ситуацию на местах. Кузьмич, изредка подпрыгивая, засеменил за ним следом.
Ежи лежали на рельсах скорбными, стройными рядами. Колыхались знамёна и транспаранты, Главный Ёжик красивым тонким голоском вытягивал песнь о тяжкой судьбе паровозов, которые летят вперёд. Начальник утёр непрошеную слезу и громко высморкался.
- Умрём за паровозы! – вдруг истерично вскрикнул на рельсах маленький ёжик, приподнялся на одной лапке – и снова опал.
- Слушай, Кузьмич, делать что–то надо. Пропадём ведь так, они настроены то серьёзно. У ёжиков же такие связи и такие возможности – только держись. Слышал, что с Главным Руководителем полётов случилось? То-то. А уж у него такие возможности для противодействия были, что нам и не снилось. И что им эти паровозы сдались? – почесал начальник пробивающуюся лысину. – У нас их и нет давно. Кузьмич, вот есть у нас паровозы?
- Да один вроде завалялся, - задумчиво сказал Кузьмич. Затем поймал в бороде вошку и раздавил её двумя пальцами.
- Кто же тут главный у них? – начальник пристально присматривался к ёжикам. – Тот, что поёт, наверное. Он на рельсах не сидит! – и обрадовался своей догадливости.
Начальник станции подошёл к Главному Ёжику и кашлянул.
- Да-да? – прервал пение Ёжик.
- Скажите, а в чём смысл акции? Зачем вы хотите умереть, да ещё за паровозы? – спросил начальник.
- Нада, - уклончиво ответил Главный Ёжик.
- Слушайте, но так же нельзя! – возмутился начальник станции.
- Можно, - спокойно ответил Ёж.
- Но у нас же почти нет паровозов! – воскликнул начальник.
- И? – поднял Главный ёжик бровь.
- Хорошо, сдаюсь. Зачем вам умирать? Ведь жизнь прекрасна! – затем начальник нагнулся и шёпотом спросил: - Может, паровоз возьмёте? Последний! Почти как новый!
- Ещё вагон угля, провиант и свободную ветку до Бобруйска, - жестко поставил условия Главный Ёж.
- Слушайте, а зачем Вам в Бобруйск? – удивился начальник станции.
- Нада, - второй раз за вечер уклончиво ответил Ёжик. И принялся сворачивать флаги.
Паровоз нёсся на всех парах вперёд, к светлому будущему и городу Бобруйску, который ещё не знал, какое счастье на него должно было свалиться. «Съезд жЫвотных пройдёт по расписанию!» - довольно думал Главный Ёжик. «И мы покажем всем, где раки зимуют! И даже проводим! Пусть знают дорогу!» Играл гармонист, ёжики плясали, пели, радовались жизни. Революция была неизбежна и неотвратима. Как ёжик.
Возвращение ежиков
читать дальшеОднажды ёжики решили вернуться. «Почему?» — спросите изумлённо вы. «Нада!» — уклончиво ответят эти наглые твари. Коварства им не занимать. Вечно строят козни и грозят миру если не разрушением, то глобальной катастрофой как минимум. Вам страшно? Мне — очень. Это потому, что я знаю больше вас и представляю все последствия того ужаса, что они с собой принесут. Но вы смеётесь? Зря, честно скажу, зря. Пускай вас не вводит в заблуждение нос-пуговка, смешные иголки и маленькие, чёрные глазки. Ёж — хитёр и коварен. Он хищник, и гуляет сам по себе. И я иду копать погреб, с бетонными стенами, крепкими потолками, и запасами еды на зиму. И всё потому, что однажды...
...ёжики решили вернуться. Шёл снег. Трескучие морозы оставляли на заиндевелых деревьях причудливые сосульки самых прекрасных и удивительных форм. Воздух замирал движением, дыша и опадая на снег снежинками радости. Лес молчал мгновеньем тишины. Скрипел ледяной покров. Шли ёжики.
— Вы это чего? — удивлённо спросил лесник, увидев процессию.
— Мы идём, — пояснил второй слева ёжик из заднего ряда, моментально схлопотал подзатыльник, покраснел от смущения, обиделся, ушёл за куст и заплакал. Главный Ёж сурово посмотрел в сторону образовавшегося беспорядка, неодобрительно покачал головой. Затем посмотрел на лесника, вздохнул, решительно сказал:
— Мы идём, — и потёр лапой нос.
— А зачем? — удивился лесник.
— Нада, — уклончиво ответил Главный Ёжик.
— Не понял, — лесник почесал в затылке.
— Чего не понял? — удивился Главный.
— Идёте что, — лесник посмотрел на Ёжика честными глазами. Глаза были голубые, ясные, незамутненные мыслью, и тщательно обработанные алкоголем.
— НАДА, — подчёркнуто УКЛОНЧИВО ответил Ёжик.
— Да-да, — уклончиво закивала вся стая. — Нада!
— А смысл? — тупо спросил лесник.
Главный Ёжик хлопнул себя по лбу и бессильно опустился в сугроб. Стая начала встревожено перешёптываться.
— А действительно, зачем мы идём? — пискнул номер два слева из самого заднего ряда, ловко уворачиваясь от подзатыльника. Ёжии в стае переглянулись, и шёпот стал громче. Лесник хлопал ресницами.
— Идиоты! — в сердцах выкрикнул Главный Ёжик. — Почему идём, зачем идём? Весна потому что! И значит — НАДА!
— УРА! — заорала обрадованная стая. Номер два из заднего ряда попробовал что-то сказать, но, моментально получив десяток подзатыльников, предпочёл смолчать.
— Нада! — радостно и уклончиво кричали ёжики.
— Ну, теперь всё понятно, — усталым голосом спросил лесника Главный Ёжик.
— Ну, вы б так и сказали, что нада, — пожал плечами лесник. Главный тяжело вздохнул и посмотрел в глаза лесника. Воодушевления они не вызывали. Главный Ёж взглянул на стаю, затем снова на лесника — и взмахнул лапой. Стая тронулась.
Ёжики возвращались. Их лапы оставляли в снегу маленькие круглые следы. В спину ёжикам дул свежий, ласковый ветер. И зима отступала, шаг за шагом, выпуская на белый свет из холодной темницы ещё хрупкие, но прекрасные, нежные цветы — подснежники. Вскоре запели птицы. Вслед за ёжиками шла Весна. Она улыбалась.
Стих про Ёжиков на их родном наречии:
читать дальшеФыр фыр фыр, фыр фыр фыр фырфыр.
Фыр, фыр фыр. фыр фыр фыр фыр.
Фыр фыр фыр фыр, фыр фыр фыр фыр, Фыр фыр фыр, фыр фыр фыр фыр фыр!
В стихе говорится о том, как хорошо быть Ёжиком. О том, что Ёжики умные и талантливые создания. О том, что Ёжики умеют творить и умеют созерцать замечательные вещи. О том, как прекрасны грибы на закате. О том, что быть Ёжиком, это значет не зря прожить свою жизнь. О том, что Ёжики могут спать свернувшысь клубком, а могут не спать вообще. О том, что Ёжики любят молоко и просто обожают топать.
И много еще о чем таком, что обычному человеку не понять.
Все будет хорошо!
читать дальше
Продолжение ежиной темы следует...(по настроению)
Материалы собраны изизбранного и личных запасов забавных ежиных фоток.
Летать
читать дальшеОднажды ёжики захотели летать. Несомненно, с коварными целями. Вот скажите, для чего может ёжику пригодиться летать? Яблоки и так на землю падают, ужики по земле ползают, а не на деревьях растут. О грибах вообще не говорим. Значит, каверзу какую замышляют. Или и того хуже.
Лётчик Торопыкин шёл по взлётному полю к своему самолёту. В руке у него был бутерброд, с маслицем и колбаской, и он, громко чавкая, с удовольствием жевал его.
— Это Вы летать учите? — внезапно раздался строгий голос.
Торопыкин подавился бутербродом и огляделся. Вокруг никого не было. Он потряс головой.
— Так это вы летать учите? — снова спросил голос.
— Ну, я, предположим, — осторожно ответил Торопыкин. — А кто спрашивает?
— Мы, — вышел из травы Главный Ёжик.
Торопыкин снова подавился бутербродом и шлёпнулся на траву задом. Ёжик сурово смотрел ему в глаза.
— Слушайте, а зачем вам летать? — прошептал Торопыкин.
— Нада, — уклончиво ответил Главный Ёжик.
— У вас что, и самолёт есть? — изумился лётчик.
— Какой самолёт? Зачем самолёт? — удивился Ёжик.
— Ну, самолёт. Что б летать, — пояснил Торопыкин.
— Нет, нам так надо. Без самолётов, — серьёзно сказал Главный Ёжик.
— Ну, так это же совсем просто! — злорадно сказал лётчик Торопыкин, которому помешали есть бутерброд. — Встаёте, вытягиваетесь, распускаете иголки, и передними лапами начинаете быстро-быстро махать. И летите.
— Так? — спросил Ёжик, встав на задние лапки, вытянувшись и быстро-быстро замахав передними.
— Ага! — хихикнул в кулак Торопыкин. — Короче, тренируйтесь, — и, ухмыльнувшись, зашагал по полю, подкидывая в руке яблоко.
За его спиной ёжики медленно поднимались в воздух.
Ежики и паровозы
читать дальшеОднажды ёжики решили умереть за паровозы. Зачем, как, почему – вы меня не спрашивайте. По ёжикам я не эксперт, они сами по себе, я сам по себе. Они – коварствуют, я – открываю миру глаза. Но насчёт умереть – это они хорошо придумали. Только приветствую. За, можно сказать. Обеими руками. Ежам не место в цивилизованном мире. Но как-то мне это всё подозрительно. Ведь ёжики никогда ничего не делают просто так. Зачем же они хотят умереть за паровозы?
- Начальник! Начальник! Там того! Этого… - стрелочник Кузьмич нервно крутил в руках картуз.
- Кузьмич! Сколько раз я тебе говорил – не тревожь, не тревожь хозяйский сон! – вальяжно сказал начальник станции и лениво стегнул Кузьмича розгой по тощему заду.
- Благодарствуем, барин, - сказал Кузьмич, согнувшись до полу. – Токма дело срочное, неотложное.
- Ну что Кузьмич, что в нашей дыре может быть неотложного? – спросил начальник станции, чеша давно немытую пятку.
- Ежи! – громко прошептал Кузьмич. И страшно выпучил глаза.
- Какие ежи? – опешил начальник станции, моментально усевшись на кровати.
- Серые! На рельсах. Лежат, как Каренина, трагически так. А в лапах – транспаранты. А на транспарантах – надпись. «Умрём», пишут, «за поезда!».
- Да, странное дело. За ежей-то нас не погладят по головке. Выпрут, как есть выпрут, если ситуацию не разгребём. Пошли-ка туда, разберёмся, - и начальник, напялив халат с розами и турецкую феску, энергично пошёл изучать ситуацию на местах. Кузьмич, изредка подпрыгивая, засеменил за ним следом.
Ежи лежали на рельсах скорбными, стройными рядами. Колыхались знамёна и транспаранты, Главный Ёжик красивым тонким голоском вытягивал песнь о тяжкой судьбе паровозов, которые летят вперёд. Начальник утёр непрошеную слезу и громко высморкался.
- Умрём за паровозы! – вдруг истерично вскрикнул на рельсах маленький ёжик, приподнялся на одной лапке – и снова опал.
- Слушай, Кузьмич, делать что–то надо. Пропадём ведь так, они настроены то серьёзно. У ёжиков же такие связи и такие возможности – только держись. Слышал, что с Главным Руководителем полётов случилось? То-то. А уж у него такие возможности для противодействия были, что нам и не снилось. И что им эти паровозы сдались? – почесал начальник пробивающуюся лысину. – У нас их и нет давно. Кузьмич, вот есть у нас паровозы?
- Да один вроде завалялся, - задумчиво сказал Кузьмич. Затем поймал в бороде вошку и раздавил её двумя пальцами.
- Кто же тут главный у них? – начальник пристально присматривался к ёжикам. – Тот, что поёт, наверное. Он на рельсах не сидит! – и обрадовался своей догадливости.
Начальник станции подошёл к Главному Ёжику и кашлянул.
- Да-да? – прервал пение Ёжик.
- Скажите, а в чём смысл акции? Зачем вы хотите умереть, да ещё за паровозы? – спросил начальник.
- Нада, - уклончиво ответил Главный Ёжик.
- Слушайте, но так же нельзя! – возмутился начальник станции.
- Можно, - спокойно ответил Ёж.
- Но у нас же почти нет паровозов! – воскликнул начальник.
- И? – поднял Главный ёжик бровь.
- Хорошо, сдаюсь. Зачем вам умирать? Ведь жизнь прекрасна! – затем начальник нагнулся и шёпотом спросил: - Может, паровоз возьмёте? Последний! Почти как новый!
- Ещё вагон угля, провиант и свободную ветку до Бобруйска, - жестко поставил условия Главный Ёж.
- Слушайте, а зачем Вам в Бобруйск? – удивился начальник станции.
- Нада, - второй раз за вечер уклончиво ответил Ёжик. И принялся сворачивать флаги.
Паровоз нёсся на всех парах вперёд, к светлому будущему и городу Бобруйску, который ещё не знал, какое счастье на него должно было свалиться. «Съезд жЫвотных пройдёт по расписанию!» - довольно думал Главный Ёжик. «И мы покажем всем, где раки зимуют! И даже проводим! Пусть знают дорогу!» Играл гармонист, ёжики плясали, пели, радовались жизни. Революция была неизбежна и неотвратима. Как ёжик.
Возвращение ежиков
читать дальшеОднажды ёжики решили вернуться. «Почему?» — спросите изумлённо вы. «Нада!» — уклончиво ответят эти наглые твари. Коварства им не занимать. Вечно строят козни и грозят миру если не разрушением, то глобальной катастрофой как минимум. Вам страшно? Мне — очень. Это потому, что я знаю больше вас и представляю все последствия того ужаса, что они с собой принесут. Но вы смеётесь? Зря, честно скажу, зря. Пускай вас не вводит в заблуждение нос-пуговка, смешные иголки и маленькие, чёрные глазки. Ёж — хитёр и коварен. Он хищник, и гуляет сам по себе. И я иду копать погреб, с бетонными стенами, крепкими потолками, и запасами еды на зиму. И всё потому, что однажды...
...ёжики решили вернуться. Шёл снег. Трескучие морозы оставляли на заиндевелых деревьях причудливые сосульки самых прекрасных и удивительных форм. Воздух замирал движением, дыша и опадая на снег снежинками радости. Лес молчал мгновеньем тишины. Скрипел ледяной покров. Шли ёжики.
— Вы это чего? — удивлённо спросил лесник, увидев процессию.
— Мы идём, — пояснил второй слева ёжик из заднего ряда, моментально схлопотал подзатыльник, покраснел от смущения, обиделся, ушёл за куст и заплакал. Главный Ёж сурово посмотрел в сторону образовавшегося беспорядка, неодобрительно покачал головой. Затем посмотрел на лесника, вздохнул, решительно сказал:
— Мы идём, — и потёр лапой нос.
— А зачем? — удивился лесник.
— Нада, — уклончиво ответил Главный Ёжик.
— Не понял, — лесник почесал в затылке.
— Чего не понял? — удивился Главный.
— Идёте что, — лесник посмотрел на Ёжика честными глазами. Глаза были голубые, ясные, незамутненные мыслью, и тщательно обработанные алкоголем.
— НАДА, — подчёркнуто УКЛОНЧИВО ответил Ёжик.
— Да-да, — уклончиво закивала вся стая. — Нада!
— А смысл? — тупо спросил лесник.
Главный Ёжик хлопнул себя по лбу и бессильно опустился в сугроб. Стая начала встревожено перешёптываться.
— А действительно, зачем мы идём? — пискнул номер два слева из самого заднего ряда, ловко уворачиваясь от подзатыльника. Ёжии в стае переглянулись, и шёпот стал громче. Лесник хлопал ресницами.
— Идиоты! — в сердцах выкрикнул Главный Ёжик. — Почему идём, зачем идём? Весна потому что! И значит — НАДА!
— УРА! — заорала обрадованная стая. Номер два из заднего ряда попробовал что-то сказать, но, моментально получив десяток подзатыльников, предпочёл смолчать.
— Нада! — радостно и уклончиво кричали ёжики.
— Ну, теперь всё понятно, — усталым голосом спросил лесника Главный Ёжик.
— Ну, вы б так и сказали, что нада, — пожал плечами лесник. Главный тяжело вздохнул и посмотрел в глаза лесника. Воодушевления они не вызывали. Главный Ёж взглянул на стаю, затем снова на лесника — и взмахнул лапой. Стая тронулась.
Ёжики возвращались. Их лапы оставляли в снегу маленькие круглые следы. В спину ёжикам дул свежий, ласковый ветер. И зима отступала, шаг за шагом, выпуская на белый свет из холодной темницы ещё хрупкие, но прекрасные, нежные цветы — подснежники. Вскоре запели птицы. Вслед за ёжиками шла Весна. Она улыбалась.
Стих про Ёжиков на их родном наречии:
читать дальшеФыр фыр фыр, фыр фыр фыр фырфыр.
Фыр, фыр фыр. фыр фыр фыр фыр.
Фыр фыр фыр фыр, фыр фыр фыр фыр, Фыр фыр фыр, фыр фыр фыр фыр фыр!
В стихе говорится о том, как хорошо быть Ёжиком. О том, что Ёжики умные и талантливые создания. О том, что Ёжики умеют творить и умеют созерцать замечательные вещи. О том, как прекрасны грибы на закате. О том, что быть Ёжиком, это значет не зря прожить свою жизнь. О том, что Ёжики могут спать свернувшысь клубком, а могут не спать вообще. О том, что Ёжики любят молоко и просто обожают топать.
И много еще о чем таком, что обычному человеку не понять.
Все будет хорошо!
читать дальше
Однажды ёжики решили, что всё будет хорошо. Как эта мысль прокралась в их коварные, усеянные колючками головы — я не знаю. Но к добру это не приведёт, я вам говорю, как главный ёжиковед мира. Страшным это закончится. Ибо ёж — существо хитрое, злобное и безжалостное. А то, что оно добрым притворяется — так это что бы всех обмануть. Потому вы как хотите, а я лучше спрячусь. Под стол. Ибо если ёжи решили, что всё будет хорошо, то...
Дверь вышибли тараном. Обломки её, задумчиво повисев в воздухе 2 и 76 сотых секунды, плюхнулись на пол и затаились.
— Здравствуйте, — вежливо произнёс Главный Ёжик и бочком протиснулся в проём. За ним аккуратно, перешагивая через фрагменты двери и стараясь не греметь многочисленными музыкальными инструментами, пробралась вся стая.
Фея, застывшая в позе статуи «Кухарка управляет государством», уронила на пол поварешку. Та, звякнув, укатилась под кровать. И всем сразу стало неудобно.
— Извините, — буркнул Главный Ёж. — Мы ненадолго. И с дверью как-то неудобно получилось.
— Ы-ы-ы, — фея попыталась что-то сказать, но, к сожалению, растеряла все слова — они стремительно разбежались по углам и теперь нагло и беспринципно показывали оттуда язык.
— Абсолютно верно, — судорожно сглотнув, Ёжик лапкой смахнул пот. — Мы тоже так считаем, верно, ребята? — резко обернулся он к стае, и все кроме тридцать второго ёжика справа, дружно кивнули.
— Я не согласен, — гордо пискнул он.
— С чем? — сурово спросил Главный Ёжик.
— С «Ы-ы-ы», — шмыгнул носом Тридцать второй справа. — Как-то неубедительно прозвучало.
— Ы-ы-ы, — ещё раз промычала фея.
— Во-во, видите! Что я говорил! — запрыгал Тридцать второй. — Я же...
— Да, — задумчиво хмыкнул главный Ёжик. — В чём-то ты прав. Унесите его.
— Правду не задушишь! — прохрипел, вырываясь, Тридцать второй справа. — Ваше «Ы-ы-ы» — не «ЫЫЫ»!
— Ну и Б-г с ним, — главный Ёжик облегчённо промокнул лоб платочком. — Ну и пускай не «ЫЫЫ». Так о чём это мы? Ах, да! Мы хотим, что б всем было хорошо!
— ЧЕГО?!!! — заорала фея. — Хорошо? Всем?!!! Очумели?! Да вы кто такие? Да вы...
— Мы ёжики, — гордо задрал мордочку Главный ёжик. — Мы — стая.
— Стая ёжиков, — обречённо вздохнула фея. — А все говорят, что слоны розовые. Брехня! Не, надо меньше пить, — и взяв дрожащей рукой банку растворимого кофе, она опрокинула её в рот, и залила всё кипятком из чайника. Глаза у феи старательно полезли на лоб. А ёжики — остались.
— Мы не слоны, мы — ёжики, — уверено произнёс Главный. Фея в досаде сплюнула на пол.
— Мама, а вот ты говорила, что плеваться нехорошо, а тётя, — громко и яростно зашептал неизвестный маленький ёжик.
— Тётя — дура, — безапелляционно заявила его мать и на всякий случай дала детёнышу подзатыльник. Главный Ёж смущённо кашлянул. В рядах стаи, было подвергнувшихся брожению, вновь воцарился порядок.
— Вам чего? — обречённо поинтересовалась фея.
— Нам — что б всё было хорошо, — уверенно произнёс Главный.
— Зачем? — удивилась фея.
— Нада! — уклончиво ответил Ёжик.
— Так не бывает — что б всё хорошо!- буркнула фея.
— Не бывает? — разочаровано переспросил Главный Ёж.
— Зуб даю! — искренне ответила фея.
— Тогда извините, — Ёж аккуратно надел на голову кивер. Стая подтянулась, и, взяв в лапы музыкальные инструменты, выстроилась в колонну.
— До свидания, — и Главный Ёжик, взмахнув жезлом тамбурмажора, вышел из комнаты. За ним, стройным шагом, в ногу, удалился ежиный оркестр.
Музыка стихла вдали. Все ушли. А фея — фея осталась. Она стояла в дверном проёме и смотрела ёжикам в след. И почему-то, по какой-то странной и непонятной причине, ей казалось, что они ей не поверили.
Ёжики шли ровно, медленно и тожественно. Они играли марши, танго, вальс, частушки. Одна мелодия сменяла другую, от полонеза до польки. Ёжики шагали вперёд, не оглядываясь. Затем Главный Ёж махнул жезлом — и стая заиграла джаз, умопомрачительный новоорлеанский диксиленд. Он нёсся в высь и вплетался в музыку неба. Ёжики шагали вперёд. А за их спиной, там, где они прошли, ВСЁ СТАНОВИЛОСЬ ХОРОШО.
Говорят, ёжики таким образом чихают...
А вот так они, видимо, отстаивают свою точку зрения...
Вот так вот греются...
Хотят быть поближе друг к другу.
Предаются размышлениям о вечном..
Ищут единения с природой...
Любят пообщаться...
Конечно же учатся...
И снова размышляют о жизни...
Играют...
Тянутся к прекрасному...
Ооочень любят вкусно покушать...
Тянутся к нетленному...
Дуются...
Иногда грустят...
Находят друзей по интересам...
Занимаются спортом...
Попадают в дурацкие ситуации...
В конце-то концов, это ведь ёжики! И даже иногда ручные...
Дверь вышибли тараном. Обломки её, задумчиво повисев в воздухе 2 и 76 сотых секунды, плюхнулись на пол и затаились.
— Здравствуйте, — вежливо произнёс Главный Ёжик и бочком протиснулся в проём. За ним аккуратно, перешагивая через фрагменты двери и стараясь не греметь многочисленными музыкальными инструментами, пробралась вся стая.
Фея, застывшая в позе статуи «Кухарка управляет государством», уронила на пол поварешку. Та, звякнув, укатилась под кровать. И всем сразу стало неудобно.
— Извините, — буркнул Главный Ёж. — Мы ненадолго. И с дверью как-то неудобно получилось.
— Ы-ы-ы, — фея попыталась что-то сказать, но, к сожалению, растеряла все слова — они стремительно разбежались по углам и теперь нагло и беспринципно показывали оттуда язык.
— Абсолютно верно, — судорожно сглотнув, Ёжик лапкой смахнул пот. — Мы тоже так считаем, верно, ребята? — резко обернулся он к стае, и все кроме тридцать второго ёжика справа, дружно кивнули.
— Я не согласен, — гордо пискнул он.
— С чем? — сурово спросил Главный Ёжик.
— С «Ы-ы-ы», — шмыгнул носом Тридцать второй справа. — Как-то неубедительно прозвучало.
— Ы-ы-ы, — ещё раз промычала фея.
— Во-во, видите! Что я говорил! — запрыгал Тридцать второй. — Я же...
— Да, — задумчиво хмыкнул главный Ёжик. — В чём-то ты прав. Унесите его.
— Правду не задушишь! — прохрипел, вырываясь, Тридцать второй справа. — Ваше «Ы-ы-ы» — не «ЫЫЫ»!
— Ну и Б-г с ним, — главный Ёжик облегчённо промокнул лоб платочком. — Ну и пускай не «ЫЫЫ». Так о чём это мы? Ах, да! Мы хотим, что б всем было хорошо!
— ЧЕГО?!!! — заорала фея. — Хорошо? Всем?!!! Очумели?! Да вы кто такие? Да вы...
— Мы ёжики, — гордо задрал мордочку Главный ёжик. — Мы — стая.
— Стая ёжиков, — обречённо вздохнула фея. — А все говорят, что слоны розовые. Брехня! Не, надо меньше пить, — и взяв дрожащей рукой банку растворимого кофе, она опрокинула её в рот, и залила всё кипятком из чайника. Глаза у феи старательно полезли на лоб. А ёжики — остались.
— Мы не слоны, мы — ёжики, — уверено произнёс Главный. Фея в досаде сплюнула на пол.
— Мама, а вот ты говорила, что плеваться нехорошо, а тётя, — громко и яростно зашептал неизвестный маленький ёжик.
— Тётя — дура, — безапелляционно заявила его мать и на всякий случай дала детёнышу подзатыльник. Главный Ёж смущённо кашлянул. В рядах стаи, было подвергнувшихся брожению, вновь воцарился порядок.
— Вам чего? — обречённо поинтересовалась фея.
— Нам — что б всё было хорошо, — уверенно произнёс Главный.
— Зачем? — удивилась фея.
— Нада! — уклончиво ответил Ёжик.
— Так не бывает — что б всё хорошо!- буркнула фея.
— Не бывает? — разочаровано переспросил Главный Ёж.
— Зуб даю! — искренне ответила фея.
— Тогда извините, — Ёж аккуратно надел на голову кивер. Стая подтянулась, и, взяв в лапы музыкальные инструменты, выстроилась в колонну.
— До свидания, — и Главный Ёжик, взмахнув жезлом тамбурмажора, вышел из комнаты. За ним, стройным шагом, в ногу, удалился ежиный оркестр.
Музыка стихла вдали. Все ушли. А фея — фея осталась. Она стояла в дверном проёме и смотрела ёжикам в след. И почему-то, по какой-то странной и непонятной причине, ей казалось, что они ей не поверили.
Ёжики шли ровно, медленно и тожественно. Они играли марши, танго, вальс, частушки. Одна мелодия сменяла другую, от полонеза до польки. Ёжики шагали вперёд, не оглядываясь. Затем Главный Ёж махнул жезлом — и стая заиграла джаз, умопомрачительный новоорлеанский диксиленд. Он нёсся в высь и вплетался в музыку неба. Ёжики шагали вперёд. А за их спиной, там, где они прошли, ВСЁ СТАНОВИЛОСЬ ХОРОШО.
Говорят, ёжики таким образом чихают...
А вот так они, видимо, отстаивают свою точку зрения...
Вот так вот греются...
Хотят быть поближе друг к другу.
Предаются размышлениям о вечном..
Ищут единения с природой...
Любят пообщаться...
Конечно же учатся...
И снова размышляют о жизни...
Играют...
Тянутся к прекрасному...
Ооочень любят вкусно покушать...
Тянутся к нетленному...
Дуются...
Иногда грустят...
Находят друзей по интересам...
Занимаются спортом...
Попадают в дурацкие ситуации...
В конце-то концов, это ведь ёжики! И даже иногда ручные...
Продолжение ежиной темы следует...(по настроению)
Материалы собраны изизбранного и личных запасов забавных ежиных фоток.